Утраченный и найденный

«Все, что я знаю о моральных принципах и мужском долге, я знаю благодаря футболу», — сказал однажды франко-алжирский писатель Альбер Камю, и получил Нобелевскую премию по литературе. «Футбол популярен, потому что популярна глупость», — сказал в свою очередь аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес, и Нобелевской премии так и не дождался. 

Нет, конечно, Нобелевский фонд не вручает премии каждому, кто признается в любви к какому-либо виду спорта. Согласно популярной версии, Борхес не удостоился быть уваженным в Стокгольме по политическим причинам. Также по политическим причинам он не очень хорошо относился к футболу.

Аргентина любит создавать себе кумиров, и не просто кумиров, а спасителей. Когда же те разочаровывают, аргентинцы находят себе других, как им кажется, полных противоположностей своих предыдущих идолов. Если вы политик, стоит лишь хорошо замаскироваться под антипода, и трепещущее сердце пролетария оказывается в ваших руках. Возьмем, к примеру, нынешнего президента Аргентины Кристину Фернандес де Киршнер и ее главного оппонента, противника на предстоящих в октябре следующего года президентских выборах Серхио Массу. Еще несколько лет назад Масса был главой правительства Кристины Киршнер, де-юре ее правой рукой, а теперь собирает вокруг себя всех недовольных ею.

Подобные метания в поисках спасителя или человека, воплощающего надежду – наследие деятельности незабвенного троекратного президента Аргентины Хуана Доминго Перона. Впервые Перон стал аргентинским президентом сразу после окончания Второй мировой, в 1946 году. Естественно, он распространялся о демократических ценностях, а еще называл себя «представителем небрежного, неформального политического стиля». Другими словами, умело промывал мозги рабочему классу и даже военным простыми популистскими трюками. Главным инструментом его пропаганды была его вторая жена Эвита, которая бороздила просторами Аргентины, раздавая беднякам велосипеды, детские игрушки, обувь и даже кровати; торжественно открывала школы и больницы, швыряла деньги из окна поезда и была свидетелем тысяч бракосочетаний.

В конце сороковых пролетариат Аргентины познакомился с такими прелестями трудового права, как восьмичасовой рабочий день, пятидневная рабочая неделя и оплачиваемый отпуск. Народные массы обожали Перона, не принимая во внимание такие милые подробности его жизни, как изучение фашизма в Италии времен дуче и то, что он давал убежище беглым нацистам: убийцы тысяч людей могли спокойно попивать латте в условном Тортони. В 1955 году в стране состоялся военный переворот, и Перон был изгнан из страны, но во время его отсутствия левые активисты идеализировали образ опального президента, окончательно подчистив в коллективной памяти его маленькие фашистские слабости.

При поддержке этих молодых идеалистов он вернулся в страну и снова стал президентов в 1973-м, но Перон очень скоро отвернулся от своих радикальных почитателей, и те в лучших традициях Че Гевары ушли в горы, прихватив с собою оружие. Когда же он умер спустя пару лет, по всей началось вооруженное противостояние, военные взяли контроль над страной, и начали чистки своих политических оппонентов, которых после пыток в основном убивали и выбрасывали в море – массовые захоронения вышли из моды, поскольку могли послужить уликами. В сознании многих Перон остался тем, кто сделал страну сильной, хотя при нем одна из самых быстро развивающихся экономик мира начала стагнировать. Его почитатели и сейчас поют о нем хвалебные песни.

Культ лидера-популиста настолько глубоко засел в коллективное подсознательное аргентинцев, что стал национальной политической философией под названием перонизм. Действующий президент Кристина Фернандес де Киршнер, к слову, бывшая сторонница повстанцев, тоже называет себя перонисткой (как, впрочем, и четверо из ее пяти предшественников) и пытается «косить» под Эвиту, несмотря на все различия во взглядах. Следующим перонистским президентом, принимающим все меры ради получения поддержки народа, скорее всего станет Серхио Масса. Это превратилось в проклятие страны, сентиментальное население которой нуждается в спасителе, человеке на которого можно понадеяться.

В некотором роде популизм продолжительное время является главным принципом и при выборе наставника сборной Аргентины. Прагматичного и помешанного на футболе Карлоса Билардо в 1990-м сменил Альфио Басиле, под чьим руководством Аргентина была настолько яркой, насколько неконтролируемой. За Басиле следовал приверженец жесткой дисциплины Даниэль Пасарелла, потом – любитель прессинга и ценитель хорошей физической формы Марсело Бьелса, не нашедший общего языка с некоторыми звездами и уступившего место улыбчивому и расслабленному Хосе Пекерману. Каждый раз на тренерский пост приглашался человек, представляющий полную противоположность своего предшественника.

Но вернемся на минутку к Борхесу. Писатель ненавидел Перона за введение «системы заслуг», пособничество низкопоклонству, распространение культа личности и показушничество, называя президента «жуликом», а Эвиту – «уличной проституткой». Футбола он боялся, видя, как легко можно манипулировать болельщицкими массами, играя на их любви к клубам или национальной сборной. Ведь на Марадону народ реагирует приблизительно так же, как когда-то реагировал на Эвиту. Культ Диего Армандо – классический продукт перонизма, на который Аргентина подсела как Марадона на кокаин. На улицах Буэнос-Айреса вы скорее всего не найдете граффити с изображением Лионеля Месси, зато Марадоны там будет в избытке. И попробуй какой-нибудь местный политик заклеить физиономию главного «рукоблуда» в истории футбола своими плакатами, он рискует потерять немалую часть избирателей.

Марадона фактически в одиночку выиграл Кубок мира 28 лет назад и забил два гола в ворота недавнего военного врага – Англии: один после легендарного слалома сквозь защиту англичан, другой – рукой, незамеченной арбитрами. Впоследствии он еще и поиздевался над англичанами, бросив фразу о «руке бога» – и за это аргентинцы готовы любить его вечно, они прощают ему все его проделки. Только Марадоне может сойти с рук футболка с «юнион джеком» на концерте группы Queen, панибратство с членами Каморры, дикие кокаиновые оргии и удаления в важнейших матчах сборной. 

И, возможно, только в Аргентине такому человеку могли поручить руководство национальной сборной. Подобным образом Уругвай (Борхес считал, что уругвайцы больше всех похожи на аргентинцев) готов до конца защищать Луиса Суареса после каждой его глупой выходки (вчерашняя уругвайская La Republica вышла с фото нападающего сборной на первой полосе и надписью «Англичане и итальянцы распяли Суареса», сравнив его, ни много ни мало, с Иисусом Христом). Тень от «руки бога» все еще лежит на национальной командой Аргентины, болельщики которой всегда полны самых смелых ожиданий. Марадона до сих пор затмевает своим величием человека, который, несмотря на довольно молодые годы, добился всего, чего только мог на клубном уровне, и является куда более выдающимся спортсменом, нежели сам Диего Армандо.

Перон в свое время породил диктатуру, которая привела к войне за Фолклендские острова и чистке идеологических противников. Игра Марадоны и победы Аргентины позволили народу забыть о позоре, который он пережил в середине ХХ века, но повесила на шею Лионеля Месси груз больших ожиданий. Ожиданий, которых он пока не оправдал. В 2012 году американский спортивный журналист Райт Томпсон поехал в родной город Месси Росарио, чтобы разузнать побольше о втором после Че Гевары известном местном уроженце. Лионель – человек довольно замкнутый, который открывается публике только на футбольном поле, и Томпсона интересовала двойственность естества Месси, разрываемого его аргентинским прошлым и каталонским настоящим. Результат путешествия озадачивал и шокировал одновременно: большинство земляков самого известного футболиста в мире не испытывают к нему никаких положительных чувств.

Зато они отлично воспринимают Марадону: тот вырос в полной нищете в трущобе Вилла Фиорито. Всю свою жизнь он пытался убежать от своего прошлого, и его усилия аргентинцы уважают, при всех взлетах и падениях. Диего Армандо можно понять через призму жизни бедных кварталов Буэнос-Айреса. С Месси все иначе. Лионель вырос в обычной семье среднего класса, да и до того момента как он стал мировой знаменитостью, в его городе почти никто о нем не знал. Самых больших достижений за свой родной клуб Ньюэллз Олд Бойз он добился в молодежной команде. В девять лет мальчик перестал расти; врачи диагностировали дефицит гормона, который он должен был вводить себе ежедневно путем инъекций. Сначала клуб обязался платить за лекарства, но спустя какое-то время перестал. Тех, кто согласился оплачивать лечение, отец игрока, Хорхе, нашел по ту сторону Атлантики, в Барселоне.

13-летний Лионель с отцом переехал в Испанию, а мать с братьями осталась в Росарио, и таким образом, семья была разделена. Ребенку было тяжело, он часто плакал тайком от отца, которого в Барселоне даже согласились взять на работу, пока сын тренировался в юношеской академии. Прошло четыре года, за которые Лионель фактически потерял связь с родным городом и Аргентиной. Тренеры сборной впервые увидели игру Лионеля в записи на видеокассете, и в приглашении обращались к нему не “Messi”, а “Mecci”. На чемпионатах мира в 2006-м и 2010-м  ему приходилось играть вне привычной барселонской системы и не на оптимальных для себя позициях. И там он не порадовал взыскательный глаз аргентинского болельщика. Даже партнеры по сборной не всегда понимают Месси – тот однажды на коллективном барбекю ни разу не обратился к кому-либо, и все время провел молча. 

Когда Томпсон расспрашивал аргентинцев об их самом известном футболисте, те часто отвечали: «Он никогда ничего не выиграл в Аргентине и для Аргентины» или «Меня бесит, что он не поет гимн – Марадона плакал», и не важно, что Лионель может быть слишком сосредоточен, чтобы отвлечься на пение, а Диего Армандо мог горланить гимн под кайфом. В Росарио нет никакого упоминания, что этот город подарил миру величайшего игрока в истории. Даже в баре, принадлежащем семье Месси, на большом HD-экране во время матчей Барселоны с участием Лионеля показывают кулинарные шоу. В спорт-барах можно увидеть плакаты с Мохаммедом Али и Рафаэлем Надалем, но не Лионелем Месси. Для большинства местных он чужой, испанец или каталонец, без разницы. «Есть много игроков и получше. Роналду, к примеру», — такое журналисту приходилось услышать в родном городе игрока. Вышло так, что ради карьеры он пожертвовал родиной.

Удивительно, что он не стал своим и в самой Барселоне. Здесь давно заметили, как упорно Месси сохраняет характерный для выходца из Росарио акцент и отказывается говорить на каталонском. Он покупает мясо в аргентинских мясных лавках и кушает в аргентинских ресторанах. «Барселона – не его место, – говорит редактор журнала Panenka, известный испанский журналист Айтор Лагунас. – Он похож на трудового эмигранта с нескрываемой ностальгией по дому». Он чувствует себя аргентинцем в Испании, но в Аргентине его не считают полностью своим. Им легче ассоциироваться с дерзким и ярким Марадоной, чем с тихим и застенчивым Месси.

Но сам игрок настойчиво пытается возобновить утерянную связь. Его компания во время пребывания в Аргентине в большинстве своем состоит из старых друзей по молодежной команде. Несмотря на слухи и новости, которые связывали игрока Барселоны то с одной, то с другой фотомоделью, он женился на девушке, которую знал с детства, с семьей которой дружила его семья. При том, что отец и старший брат в основном живут в Испании, а мать он переселил в огромные апартаменты самого модного кондоминиума в Росарио, семья не продает свой старый дом – дом, в котором Лионель провел раннее детство. Хотя в нем никто не живет, Месси распорядился, чтобы туда постоянно наведывалась уборщица, и дом всегда был готов приютить четырехкратного обладателя Золотого мяча, если тому захочется. Детский дом Марадоны в то же время давно превратился в свалку, и он туда никогда не наведывается – все еще бежит от прошлого. Месси, складывается такое впечатление, наоборот, ищет дорогу назад.

В последнее время он определенно начинает ее прощупывать. Закончилась его публичная перебранка с родным клубом, где он проспонсировал строительство тренажерного зала и общежития для игроков внутри стадиона. Ньюэллз собирались подарить его новорожденному сыну членский билет, а в кафе под стадионом появились первые фото с самым известным воспитанником клуба. В позапрошлом сезоне группа болельщиков впервые притащила на домашнюю игру баннер с изображением Лионеля. В январе прошлого года он проспонсировал реконструкцию местного спортивного центра. Месси возвращает Росарио в свою жизнь, теперь время завоевать сердца остальной Аргентины.

Лионель Месси – возможно, лучший профессиональный футболист в истории футбола, однако он все равно недостаточно хорош для тех аргентинцев, которые все еще почитают Марадону. Здесь мифы прошлого затмевают реалии настоящего, но сейчас у капитана сборной есть шанс даже переплюнуть Диего. Впервые с памятного 1986 года ЧМ проходит в Латинской Америке, и как Билардо 28 лет назад строил игру сборной под Марадону, так сейчас Сабелла танцует от Месси. Тот Марадона и нынешний Месси приблизительно одного возраста. Лионелю только исполнилось 27 лет, однако, судя по выступлениям в последнее время, его прайм подходит к концу. К следующему мундиалю через четыре года он все еще может быть великолепным мастером, но этот блеск гениальности потускнеет.

Все тот же Райт Томпсон отмечал, что хотя большинство аргентинцев считают Марадону божеством, многие представители молодого поколения предпочитают ассоциировать себя со скромным и старательным Месси, нежели со скандальным Марадоной. Если 13 июля на Маракане Кубок мира над своей головой поднимет этот маленький аргентинец, страна с большой вероятностью примет его в свои объятия. 

Как и в 1986-м, Аргентина переживает экономические трудности, в начале года состоялась девальвация песо, поглотив сбережения многих простых людей. Ввоз доллара в страну запрещен во избежание дальнейшего падения. Предстоящие выборы должны определить экономическое будущее страны, которая находится на распутье. Лучшего момента для Месси не сыскать.

И он им пока пользуется сполна. Когда в прошлую субботу своим поздним и прекрасным голом Лионель спас Аргентину от позорной ничьи с иранцами, трибуны в эйфории скандировали его имя. Возможно, Борхесу бы это не понравилось, но Аргентина находит себе нового «золотого мальчика», чей образ новое поколение через многочисленные граффити и песни может превратиться в очередной миф. Но для начала Месси нужно победить на этом чемпионате.